furlus

В понедельник вечером узнал, что 23 августа на 90-м году жизни умерла Тамара Полетика. В некрологах ее назвали "лучшим художником-мультипликатором студии Мультфильм", "легендой российской мультипликации", "легендарным советским и российским художником-мультипликатором" ( среди ее фильмов - «Бабушкин зонтик», «Комедиант», «Генерал Топтыгин», «Лошарик», «Часы с кукушкой», «Петя и волк», «Волшебное озеро», «Доверчивый дракон» ).



Я встречался с ней вероятно не более трех раз, но немногие женщины произвели на меня такое впечатление. Мы познакомились с ней лет пять назад на дне рождения родственницы моей жены художника, декоратора и костюмера Мары Б. ( она оформляла такие фильмы как "Тихий Дон" Герасимова и "Семнадцать мгновений весны" ). Тамара Полетика была ее близкой подругой. За столом мы оказались рядом и разговорились. Сказать, что я был поражен и очарован - ничего не сказать: скорее чувство мое можно назвать потрясением. Тамара ( она сразу отвергла обращение к ней по имени-отчеству ) была не хорошо сохранившейся умной, мудрой и т. п. старухой пожилой женщиной. Нет - со мной беседовала очаровательная, очень умная и женственная дама. Между нами пробежала искра, которая пробегает между мужчиной и женщиной, которые понравились друг другу. Тут необходимо разъяснение: Тамара нисколечки не выглядела как молодящаяся кокетливая старуха ( персонаж, согласитесь, комичный и жалкий ), да и я - ни в коей мере не геронтофил. Но я не замечал возраста собеседницы, захваченный ее удивительным обаянием. В какой-то момент в нашу беседу вовлеклась моя жена, и Тамара, сказав, что хотела бы написать ее портрет, пригласила нас к себе в гости. ( Кстати, она очень лихо, наравне со мной, пила водку. что никак на ней не сказывалось ). Когда мы возвращались домой, жена сказала мне: "Если бы не ее возраст, я бы стала ревновать". Еще бы!
Мы искренне собирались зайти к Тамаре: приятно было продолжить знакомство, да и жене, конечно, льстило предложение нарисовать ее.
Но - как всегда: дела, заботы, а главное - убеждение в том, что время остановилось, и у нас еще в запасе вечность. Мы не выбрались. Через год снова повидались с Тамарой на дне рождения Мары Б., и еще раз - кажется, после двухлетнего перерыва - в прошлом году. В разговоре выяснилось, что Тамара знала отца Георгия Чистякова, а у нас как раз вскоре должна была быть конференция его памяти. Тамара проявила большой интерес и хотела придти, однако, когда накануне конференции мы созвонились, она сказала, что неважно себя чувствует. Она возобновила приглашение. и я сказал. что мы с женой обязательно зайдем. Так и не зашли. И вот она умерла. Эх!
PS. Фотография не передает необычайной живости ее лица.
PPS.Жила она одна - детей у нее не было.
Вечная память.

Возможно, с Олей я познакомился уже в первом семестре, но помню отчетливо ее со второго семестра. Познакомил нас Пиц, который к тому времени умудрился перезнакомиться чуть ли не со всеми девушками нашего большого курса ( под 200 человек ). Никакого интереса Оля у меня не вызвала - она была неяркой, не сказать, чтобы красивой, и какой-то простоватой - в ней ощущался провинциализм: она была из казахстанского Целинограда ( нынешняя Астана ), по отцу - с белорусскими корнями. Во внешности оставалось что-то подростковое ( она поступила в университет сразу после школы, т.е. в 17 лет ), с характерной для некоторых девочек-подростков припухлостью щек - потом, когда мы с ней подружились, я любил ущипнуть ее за эти пухлые щеки:).
К началу второго семестра сложилась Наша Компания - я упоминал ее неоднократно и еще специально о ней напишу. Нас объединили жажда свободы, нелюбовь к Софье Власьевне ( эвфемизм: советская власть ), интеллектуализм. Все мы происходили из семей московской интеллигенции, и девушки наши были совсем не похожи на Олю Ш.: искусствоведки - блистательная Марина Д., Оля З. с ее удивительными душевными качествами, язвительная Таня К., а также Лариса С. - старше нас на несколько лет, умная и ироничная; наконец, великолепная Таня З. Из этого ряда выбивалась лишь Лена С., позднее к нам примкнувшая, но ее приняли как кузину Вити С. Оля Ш. говорила мне потом, что Нашей Компании на курсе завидовали - уж очень явно нам было хорошо друг с другом - но и недоброжелателей хватало: у нас была репутация снобов ( верно только отчасти ) и антисоветчиков ( это точно! ), а некоторые считали Нашу Компанию еврейской ( в целом неверно: "чистокровными" евреями были только Сережа Кан и учившийся на филфаке Саша Садецкий; полукровками - евреями по отцу, т.е. отнюдь не галахическими - были я, Марина Д. и Витя С., у Оли З. была четвертинка еврейской крови, однако Леша, Пиц, Таня З., Таня К. и Лена С. никакого отношения к еврейству не имели ).
Но продолжу про Олю Ш.
( Read more... )
Продолжение следует.

Снова задумался о необратимости. Понял, что рассматриваю - или собираюсь рассмотреть - две ее разновидности. Первая - это когда ты что-то откладываешь и тебе кажется, что время остановилось, что ты еще успеешь сделать что-то, побывать где-то, главное, успеешь еще повидаться с человеком, которого давно не видел, поговорить с ним... Нет, не сделаешь, не побываешь и, главное, никогда не увидишь и не поговоришь, потому что время ни на минуту не останавливается, ты меняешься, другие меняются, более того - умирают. А что может быть необратимее смерти? Об этом мои посты о Вале В. и о калужских девушках.
Вторая разновидность - это когда ты или другой совершают какие-то поступки или просто произносят какие-то слова, порой не придавая этому значения - и всё: это необратимо, это на всю жизнь и этого уже не исправить.
Поймал себя на том, что все примеры необратимости, о которых я писал и о которых собираюсь писать касаются моих взаимоотношений с лицами прекрасного пола. На какой-то момент это меня смутило, а потом я подумал: ну и что с того? Да, вероятно, эти отношения были значимее для меня отношений с мужчинами. И со смерти моего дедушки ( мне был тогда 21 год ) все главные люди для меня - женщины. И не случайно Б-г не дал мне сына, а наградил двумя дочерьми.
Но примечательно, что необратимые истории троих Оль, о которых я хочу написать - это не любовные истории, точнее, не вполне любовные истории. С одной стороны, о моих вполне любовных историях я писать не хочу: это мое и только мое ( впрочем о чем-то или о ком-то вскользь писал или напишу; я выпил сейчас с женой виски и поэтому сам себе противоречу ), с другой же стороны все взаимоотношения мужчины и женщины - в той или иной степени являются историей любви - пусть и не состоявшейся.
История Оли Шендрик - это история необратимости первого рода, истории же Оли К. и Оли С. - это истории необратимости второго рода.

Всё смеются над Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем. "Скучно на этом свете, господа!". Действительно скучно, но надо же и понять бедного Ив.Ив., не смогшего стерпеть гусака. Слова ведь в самом деле могут убить, особенно произнесенные в нужное время. И уже никогда не забудешь и никогда не простишь.
***
Юности свойственно трагическое мироощущение. Правда, по большей части оно связано с незрелостью. И вот человек долго и упорно строит себя и, в частности, тщательно отворачивается от бездны ( тьмы, пустоты, ничто или как она еще там? ). И вот он уже зрел ( а то и перезрел ), уверен в себе и даже с некоторым оптимизмом смотрит в будущее. И вдруг он обнаруживает, что все усилия пропали втуне, что он как когда-то слаб, инфантилен и эгоистичен, что тьма непреодолима. Камю называл это абсурдом, и полагал, что Сизиф должен был гордиться своей участью. Не знаю, не знаю...

В молодости мне казалось, что помимо бегущего времени, в котором пребывают я и люди, с которыми я общаюсь, есть еще неизменное время, где ждут меня другие люди - те, с которыми сейчас я не общаюсь, но буду общаться в будущем - когда пожелаю. Вот один из примеров. Эдик, который занимался вместе с нашей группой, но учился на заочном отделении ( впоследствии переводчик Плутарха, Артемидора, Евангелия Луки, Экклезиаста и др.) дружил с одной девушкой - Валей В. Возможно она также училась на заочном отделении Истфака МГУ - точно уже не помню. Я видел ее несколько раз. Она была нездорова, болезненно полна и очень нехороша собой. Эдик, мало о ком отзывавшийся с похвалой, говорил о ней с восхищением: по его словам, она была феноменально умна и невероятно начитана. Все, что Эдик рассказывал о Вале, вызывало у меня острый интерес и желание поближе с ней познакомиться. Я был уверен, что нам было о чем поговорить. Но у меня была своя жизнь, наполненная событиями, и я не находил времени встретиться с Валей. Это меня не обескураживало: ведь Валя пребывала в стоячем времени, и то, что наше близкое знакомство состоится, я нисколько не сомневался - на протяжении нескольких лет! Но этого так и не случилось. Где сейчас Валя, жива ли она, я не знаю. Надо бы спросить у Эдика, но и с ним я сейчас общаюсь не чаще, чем раз в год, да и то по телефону. История вроде незначительная, не оставившая следа в моей жизни. Но почему Валя В. не идет у меня из головы?

В своей жизни мы встречаем массу людей, с которыми потом расстаемся, чтобы никогда больше их не встретить. Это естественно, но иногда ты кого-то вспоминаешь и думаешь: неужели в этой жизни уже никогда? Странно, ведь я имею в виду вообщем случайных людей. Но не выходят из головы. Вот некоторые из них. Мормоны, с которыми я познакомился в Вашингтоне в мае 2005: чернокожий адвокат Ахмед и его белая жена, симпатичная переводчица с Украины, с которой мы болтали как будто были давними друзьями, а также чудной профессор из Австралии ( не мормон ),посоветовавший мне обязательно посетить музей африканского искусства ("Это не хуже ренессансных итальянцев!" ), за что я ему очень признателен. Или жители Бозмана, штат Монтана ( ноябрь 2004 ): нервная руководительница нашей группы, постоянно выяснявшая отношения со своим бойфрендом-индейцем и ценившая русскую водку, переводчица-уроженка Питера, которую я угощал пивом и с которой лихо отплясывал в кантри-баре, застенчивый пожилой юрист, у которого я жил - он показывал мне фотографии, сделанные им в Таджикистане, где он работал 2 или 3 года, и с грустью говорил о таджикской девушке, с которой переписывался-, пожилой астронавт с женой, угощавший нас ужином, крутой бизнесмен-торговец оружием и его молодая жена, которая напилась и стала клеиться ко всем нам ( нас было пятеро ), наконец молодой переводчик Володя, понравившийся мне чрезвычайно. Кто еще? Молодой человек по имени Джонатан - мой партнер во время сеанса "голотропного дыхания" весной 1990 г.. Алена, с которой у меня на веки ассоциировался город Тюбинген, по которому мы бродили 2 дня ( ноябрь 1991 ), делали покупки на блошином рынке, пили пиво... Мои случайные попутчики по поездкам в поездах Москва - Тбилиси в 70-е - 80-е годы. Галя, энтомолог, изучавшая тараканов, сильно увлекшаяся мной осенью 1977 г. И много других - мужчин и женщин. Mais ou est la neige d'antan?