О книгах, прочитанных за последние полтора месяца.7.

Евангелист Иоанн.Радостная весть.Письма.Откровение/Пер. и прим. В.Н.Кузнецовой. - М.:Общедоступный православный университет,основанный протоиереем Александром Менем;Фонд Александра Меня,1999. - 160с.
Я считаю, что библейских переводов должно быть много - самых разных. И переводы, подобные переводу Валентины Кузнецовой, вероятно нужны. И всё же... Язык и стиль обезличены и даже примитивны. Правда, мне пришло в голову, что дело не в отсутствии вкуса, а в определенной теологической позиции: Евангелия и другие новозаветные книги - это не тексты, написанные в определенную эпоху в определенной традиции и культуры, а радостная весть, адресованная современному человеку ( в том числе, простому человеку, не искушенному в литературе ).
Увы, с традицией библейских переводов на русский язык, произошли вещи необратимые: было упущено время. Первый полный перевод - синодальный - появился только во второй половине XIX века, а потом он стал надолго почти единственным. Время ушло, переводческая традиция не сложилась, и боюсь все опыты и усилия Кассиана (Безобразова), Аверинцева, Шифмана, М.Селезнева с командой, Юнца, Лезова, Иннокентия (Павлова), Ианнуария (Ивлиева), той же Кузнецовой не приведут к успеху: поезд ушел.
Небольшой пример: как переводить "to arnion" из Откровения Иоанна? Конечно, Агнец - это архаизм. Но кузнецовский Ягненок вообще ни в какие ворота не лезет: "Спасение у Бога нашего, сидящего на престоле, и у Ягненка!", "Смотри, я покажу тебе невесту - жену Ягненка!", "Они будут воевать с Ягненком, и Ягненок их победит, потому что Он Господь Господ и Царь Царей..." и т.п.
По мне уж лучше Агнец! Опять же Блудница, по моему, предпочтительнее, чем Шлюха - с большой буквы.

"Барашка-каци".

"Ягненок" вместо "Агнца" в переводе Апокалипсиса мне напомнил рассказ моего дедушки о своем дяде - Василии Степановиче Тер-Степанове. Он успешно занимался торговлей, переехал с семьей в Петербург, где имел большой дом, оставаясь при этом необразованным и неотесанным кавказцем ( всем детям, однако, дал очень хорошее образование; я знал в раннем детстве его сына - дядю Гришу, дедушкиного двоюродного брата: он жил в Ленинграде, но приехал в 58 или 59 году в Тбилиси навестить нас и произвел на меня огромное впечатление своей величественностью и умом ). Василий Степанович был к тому же семейным тираном: утром, спускаясь к завтраку, к большому роскошно сервированному столу, он - если ему что-нибудь не нравилось - привязывал к пуговице своего сюртука конец скатерти и... уходил: посуда ( хрусталь и фарфор ) со звоном разбивалась.
Несмотря на многие годы, проведенные в Петербурге, по русски он говорил не очень хорошо ( его родным языком, как и у всех сигнахских армян, был грузинский ).
Тут необходимо отступление. В грузинской культуре овен - почитаемое животное, и сравнение с ним мужчины воспринимается как комплимент. А в Сигнахи было даже такое русско-грузинское выражение - "барашка-каци", что означало бравого мужчину.
Так вот. Сыновья Василия Степановича ( дело присходило в 1912-16 гг. ) пригласили на вечеринку друзей. Пришел отец, сел за стол. Один из молодых людей ему очень понравился и он сказал ему: "Слюшай! Ты настоящий баран!".