Всегда ли труп врага хорошо пахнет?

В возрасте лет 10-и я прочитал роман советского писателя Бориса Полевого "Повесть о настоящем человеке" о летчике Алексее Маресьеве ( в романе - Мересьев ), который в бою потерял ногу ( или обе ноги? ), а потом летал на истребителе с протезами. Роман художественно слабый, но в этом возрасте мне нравились героические повествования о войне. Запомнил один эпизод ( за точность не ручаюсь: не перечитывал больше 40 лет ). В воздушном бою Мересьев оказался один на один с немецким "Фокке-Вульфом" ( если я правильно запомнил марку германского истребителя ). Они летели прямо друг на друга - на "таран" - и в случае столкновения оба бы разбились. При этом - и оба пилота знали об этом - взаимное расположение самолетов было таково, что они были недосягаемы для пулеметов друг друга. Но стоило одному из самолетов отклониться от заданной траектории ( лоб в лоб! ), рокового столкновения не случалось, однако этот самолет оказывался уязвим для пулеметной очереди. То есть либо побеждал тот, у кого нервы крепче, либо - если нервы оказывались одинаково крепкими у обоих - оба гибли.
Конечно же, в последний момент, перед самым столкновением нервы не выдержали у немца, он свернул в сторону и был без жалости расстрелян Мересьевым.
Я часто думал над этой коллизией. Мне казалось - при всей моей тогдашней ненависти к немецко-фашистским захватчикам и уверенности, что с врагами не церемонятся - что Мересьев должен был пощадить немца, который ведь в некотором смысле спас ему жизнь. Я полагал, что в этом случае должно было быть неписаное правило - разлетаться с миром.
Я и сейчас задумываюсь над этим, рассматривая вышеописанную ситуацию как метафору противостояния двух людей. Быть бескомпромиссным и погибнуть вместе с противником, уступить и быть им уничтоженным, принудить к уступке противника и уничтожить его... А может быть, проявить друг к другу милосердие?